Коляда

Декабря 24 русские язычники славили Коляду, о которой уже мы ранее говорили. По словам нашего знаменитого историка Карамзина, Коляда был бог пиршеств и мира, и хотя по созвучию можно производить Коляду от римских календ и других, но римские праздники этого названия были празднуемы во всех месяцах. А если находят, что наш рождественский праздник был сходствен с Янусовым, то причиною тому было, вероятно, не что иное, как влияние римского владычества над славянскими народами, причем, конечно, каждый народ, усваивая и принимая чуждые понятия и верования, всегда ищет в них сходства внешнего или внутреннего со своими коренными понятиями и верованиями.

Значение слова «Коляда» у разных народов различно: у виндийцев Koléda (коледа) почитается за божество празднеств и также называются некоторые церковные обряды, а koledowati (коледовати) означает хождение детей по разным домам с песнями и плясками.

У чехов, болгар и сербов Koléda, а также wanoënj pisniéky значит – святочная песнь, choditi po Koléde (ходить по коледу) значит поздравлять с новым годом и за это получать подарки от каждого, кто что может дать.

Коледа у словаков означает благословение домов, какое у них бывает около праздника трех царей, а kolédowat – благословлять домы.

Богемская история объясняет коледу набожным обычаем хождения священнослужителей по домам с крестом и мощами о Рождестве Христове, который был утвержден чешским князем Бретиславом в XI веке после изгнания колдунов и оборотней из пределов своего княжества.

Босняки, кроаты и другие славянские народы под Коледою разумеют подарок на Новый год: тогда в римско-католических церквах раздавались народу сделанные из теста ясли, пеленки и другие принадлежности к месту рождения Иисуса Христа, что называлось колендами. Римское духовенство, по свидетельству Боеция, именовалось от Colendo, Coledei и Coldei богочтецы, то есть ублажавшие Бога песнопением. Знаменитый переводчик Гомера Гнедич производит Коледу от греч. χóλαδεις (кишки) колбасы, которой кольцо выпрашивали себе колядовщики в Малороссии. Наконец, от слова «колядование» произошло слово «колдование».

Коляда не упоминается у Нестора как божество в числе богов Владимировых; но св. Дмитрий Туптала (митр. Ростов.) в своей Четьи-Минеи упоминает о Коляде как о шестом боге, боге празднеств. Но скорее всего, это – не божество, а праздник, который олицетворяют сказания и народные песни.

Коляда в южной и западной Руси собственно канун праздника Рождества Христова, который известен на северо-востоке России под именем Авсеня или Таусеня, а у литовцев известна под именем вечера колодок, или Блоккова, в котором почти везде в славянском мире и в русском готовится из зернового хлеба каша и из пшена и плодов кутья, напоминающая индийский Перун-Монгол и Угады, во время которых по варению пшена угадывали жребий в наступающем году.

Считают две коледы: Васильевская, накануне Нового года, и крещенская, накануне Крещения или водокрещей. Первая – богатая, а вторая – бедная или постная.

В Малороссии коледою называется хождение с вертепом и звездою, сделанной из бумаги, и пенье виноградья известно под именем Коледы. Даже в Москве и в Петербурге до сих пор существует обычай славления ребятишками Рождества Христова целыми группами под предводительством старшего, несущего звезду с фонариком; после каждого славления притом поется в доме молитва, говорится: «С праздником хозяина поздравляем, здравия вам желаем» и прочее. Иногда нечто в более шутливом тоне. Ныне в столицах обычай этот выводится, но было время, когда не принять так называемых христославов считалось за грех для домовладыки и оскорбление для христославов.

Профессор Снегирев говорит¹, что под Москвою был обычай назвать сочельник «коледою» и в ночь на Рождество возить в санях девушку, одетую поверх всей теплой одежды в рубашку, которую и выдавали за Коледу; есть ли такой обычай и посейчас – не знаем.

Есть предположение, что как празднование Коледы, так и ее имени перешло из Новгорода в Костромскую и другие великороссийские губернии в XV и XVI веках, чему свидетельствует старинная песня, которую в некоторых местностях поют о святках так: «Шла Коледа из Новогорода…» и проч.

У румын Святки называются Керечуном, у карпата-россов – канун Рождества, то есть наш сочельник, а коледование – за празднование. При этом же названием Керечуна у русских назывался рождественский пост или филипповки, такое название поста Карамзин объясняет короткостью дней² зимних. Однако же, по замечанию проф. Снегирева, Карачун сходствует с сербским «карачити», то есть ходить, и с русским словом «корчить» что-либо или кого, кривляться.

Потом еще есть догадка, неразрешенная, однако ж, ничем, – не имеет ли слово «корачун» какого-нибудь сходства с упоминаемым в Стоглаве чародеянии над корчагами.

В Великороссии Святки, кроме славления по домам, сопровождаются наряжением в маски и костюмы с целью не быть узнаваемыми, а также загадываниями. Как гадания, так равно и наряжания в разные костюмы производятся вечером, а гадают часто по ночам.

Маски известны от глубокой древности, еще в оргиях Бахусовых надевали личины, чтобы избавить себя от чарования. Между греками и латинами в Средние века было мнение, будто в продолжение 8 дней после Рождества Христова дьяволы скитаются по земле и по наступлении разрушения их царства, изгоняемые в тревоге и тоске, рыскают по улицам в мрачном и огнезрачном виде, терзая, муча и увлекая встречных и поперечных. Переряженные, или святочники, умышленно представляют воплощенных дьяволов, и история Тюрпеня называет их личинами брадатыми, рогастыми и похожими на демонов. Один древний писатель объясняет силу отвораживания масок тем, что они своим стройным и нелепым видом удаляют очарование от самых лиц, которые их носят. Но так как маски, по объяснению Нантского собора, – личины демонов и оскверняют людей, посему те, кто рядился на святках, имели обыкновение очищаться купаньем в реках в день Крещения Господня.

В Новгороде Святки известны под именем окрутников, которые со второго дня праздника Рождества Христова до Богоявления ходили ряжеными по городу в те дома, где выставляемы были зажженные свечи на окнах, и тешили хозяев шутками, карикатурными представлениями, песнями и плясками.

В Тихвине о Святках снаряжалась большая лодка, которая ставится на несколько саней и возится несколькими лошадьми по городу. Верхом на лошадях, везущих лодку, сидели окрутники. Те же окрутники и святочники сидели в лодке, украшенной разноцветными флагами. Все эти поезжане бывали в костюмах и масках.

В Тихвине ряженые назывались то окрутниками, то кудесниками, то куликами, то щеголями.

Во время поезда они пели, играли на разных инструментах и выкидывали разные штуки. Разумеется, ряженых сопровождали толпы народа, а зажиточные граждане потчевали этих ряженых вином и кушаньем.

В Новгородской и Вологодской губерниях Святки до сих пор называются кудесами, так как в летописях чародеи, колдуны, арби – кудесники и кобники, которые гадали и, вероятно, кудесили, как колдуны, кобенились, как шаманы.

В Троице Псковской губернии Святки слывут «субботками». Тогда незамужние дочери обывателей этого городка собираются у бедных вдов, которые делают к тому нужные приготовления: для посетительниц делают скамьи уступами от полу до потолка в виде амфитеатра, потом среди комнаты к потолку подвешивается большой фонарь из цветной бумаги, украшенный лентами и множеством свечей. По сторонам этой же горницы ставятся скамейки для мужчин.

Девушки, как богатые, так и бедные, непременно считают долгом быть на этих вечеринках или субботках и для сего одеваются как можно чисто, сообразно своему состоянию. Когда девушки собрались все до одной из числа приглашенных, тогда ворота, до сих пор запертые, отворяются, и начинается прибытие холостых молодых людей. Прибытие каждого молодого гостя девушки величают песнями, которые исстари поются на субботках. За эту честь каждый гость должен платить деньгами, которые потом отдаются в пользу хозяйки дома, небогатой вдовы. Сюда женатые и замужние не допускаются.

Русская история указывает, что и царь Иван Васильевич Грозный со своими опричниками маскировался, подобно скоморохам, и даже казнил К. Репнина за то, что тот не надел личины³.

Петр I любил святочные игрища, в которых сам принимал участие, как было выше нами замечено. В его время святочные игры бывали не только в городах и в сельских приютах, но и в царских теремах, где царевны святочничали с верховными сенными девушками и боярынями.

КОММЕНТАРИИ

¹ См. Рус. прост. празд. и суев. обряды. Вып. II, 1837, с. 29.

² Карамзин. И. Г. Р. Ч. II, пр. 288.

³ Карамзин. И. Г. Р. Т. IX. 2-е изд.