Кукушка

Кукушка

Почему кукушка одна живет

Когда боги создали землю, то заселили ее зверями и птицами, каждой твари было по паре.

В ту пору у кукушки был муж — кукуш. Однако он ей не по нраву пришелся, и начала она на других птиц засматриваться. Улучит минутку — и ну хвостом вертеть перед удодом, вороном, ястребом, соловьем и даже петухом.

Рассердились на нее их жены, собрались как-то раз и чуть не заклевали беднягу до смерти. Кукушка поплакала-поплакала — и опять за свое.

Тогда жены птичьи подучили кукуша со своей блудливой супругой разобраться. А она смеется:

— Погоди, говорит, вот снесу яйца, высижу птенцов, тогда и будем разбираться, чья я жена.

Понял муж, что жена детей от ястреба, да ворона, да петуха нагуляла, очень рассердился, гнездо разорил — и улетел куда глаза глядят.

Что было кукушке делать? Украдкой снеслась она в чужие гнезда — и снова сидит на дереве, кукованьем чужих мужей приманивает. С тех пор и повелось, что живет кукушка одна, без пары, а птенцов своих другим птицам подкидывает. Но все же она иногда грустит по своему мужу, оттого и говорят, что, когда кукушка кукует, из глаз ее падают слезы.


А. Ремизов. Кукушка

Всех пригожей была девочка Машутка, двенадцать лет ей минуло.

Ходила Машутка на пруд купаться. Плескались и играли на воде подружки. Вот вышли, оделись, а Машутка последняя — и платья ее нету.

— Ну, идите домой, где-нибудь да разыщу.

Села Машутка на бережку, раздумывает: или куда в кусты занесло ее платье?

Выходит Змей из воды.

— Вот ваше платье, идите за меня замуж!

— Как я пойду? Нельзя.

— А ты только слово дай.

— Ну, пойду.

Машутка сказала "пойду", Змей ей платье и отдал.

Оделась она проворно и бегом догнала подружек, но ничего не сказала о Змее, и дома никому ни слова. Прошло четыре года, выросла Машутка невестой. Просватали ее за одного человека, и назначен был день играть свадьбу.

Слышит Змей — выдают Машутку, ночью вышел из пруда и украл ее.

Приезжает жених, а Машутки нет — пропала.

Потужили, погоревали, да никто пособить не может: судьба уж такая.

Живет Машутка в пруду у Змея, не Машутка, Марья Змеевна. Ладно живет со Змеем, за три года прижила себе сына и дочку. Хорошо ей в пруду, не на что жаловаться, всего вдоволь, всем довольна, только хочется хоть разок дома побывать.

И просится Марья у Змея в гости к отцу, к матери, посмотреть на них, старикам внучат показать.

Змей отпустил.

Забрала Марья ребятишек, да из пруда по дорожке и прямо к дому — так близко, рукой подать.

Увидала старуха, обрадовалась.

— Где, дочка, поживаешь?

Марья ей все и рассказала о пруде, о Змее, и как живет она ладно, ни в чем горя не видит, и одно скучно — по родному дому.

Пришел с поля старик, занялся внучатами.

Угостили дочку.

Стала мать пытать у нее о Змее.

— Когда приходишь, разговариваешь с ним?

— Как же! Вот вернусь и скажу: "Змей, Змей, отвори мне двери!" Вода раздвоится, окажется коридор, лестница крутая...

Полегли спать.

А старуха не спит, думает все, жалко ей дочери.

До свету взяла она саблю старикову — воевал когда-то старик — да с саблей на пруд, да голосом дочериным, по-Марьиному, и кличет над водою:

— Змей, Змей, отвори мне двери!

Услышал Змей — Марьин голос! — пошел, отворил двери.

А старуха саблей на него — все головы и снесла прочь.

Бежит старуха с пруда — чуть заря играет, — машет саблей. Проснулась Марья: что такое?

— Ну, молись, — шепчет старуха, — освободила тебя от напасти. Никогда туда не вернешься.

Догадалась Марья — Змей не жив! — ничего не сказала, взяла детей и вышла из дому, а идти уж некуда — не вернуться в пруд. Обняла она сына:

— Ой, сынок, навек я несчастна! Ты ударься о землю, сделайся раком, довеку ползай. И ударила мальчика о землю, и пополз он к пруду.

Обняла она дочь:

— Ой, дочка, навек я несчастна! Ты ударься о землю, сделайся пташкой, летай довеку. И ударила девочку о землю, и полетела она синичкой к пруду.

— А я, ой, навек я несчастна, полечу я кукушкой, буду век куковать.

И ударилась Марья о землю — и слышно, там, за прудом, по заре закуковала. Вот почему кукушка так горько кукует.




Кукушка — вещая птица, посвященная богине весны Живе. Была она и спутницей Числобога — покровителя хода времени.

На зиму, как и многие другие птицы, она улетает в Ирий, где разделяет с ласточкой обязанности хранительницы ключей от райского сада.

Прилетая из заоблачной страны, откуда нисходят души новорожденных, куда удаляются усопшие и где пребывают девы судьбы, кукушка ведает часы рождения, брака, смерти. Замужние женщины спрашивают у нее, сколько родится у них детей, а девицы — скоро ли будут сосватаны и долго ли проживут замужем. Ну и всякий норовит сразу спросить у вещей птицы, сколько лет осталось жить на белом свете.

Она поведает и о наступлении лета ("Зозуля кувала (то есть куковала) — летечко казала" — поется в украинской песне), начале гроз и дождей, определяет долготу человеческой жизни и сроки брачных союзов. По ее голосу земледелец заключает о будущем урожае: если она закукует при восходе солнца и на зеленом дереве (то есть когда леса уже оделись листвою), то год будет урожайный, а если закукует на ночь и на голом дереве, будет голод и мор. Кто впервые услышит кукушку на тощий (пустой) желудок, тому настоящий год сулит несчастья; такому человеку не следует закармливать скотину, не то голодать ей всю зиму.

В народных украинских песнях кукушка прилетает горевать над умершим; она — олицетворение невыносимой сердечной печали по милым покойникам. В свадебной песне невеста-сирота посылает кукушку за своими умершими родственниками, чтобы они пришли с того света благословить ее на новое житье.

Душу человеческую наши древние верования рисуют в образе кукушки, и отчасти проливает свет на этот образ загадочный обряд крещения кукушки. Обычно он свершается в Семицкую неделю, когда поминают усопших. Женщины и девицы собираются в лес, делают из лоскутьев и цветов чучело птицы и сажают на ветку, а над нею привешивают шейные кресты. Иногда вместо этого отыскивают траву, называемую кукушкою, и, вырыв ее с корнем, одевают в сорочку, потом кладут на землю и ставят над нею крестообразно две дуги, покрывая их платками и вешая с двух сторон по кресту. Надевают крестик на самое чучело кукушки и поют: "Кумушки, голубушки, кумитеся, любитеся, даритеся!" Это называется крестить кукушку или кумиться.

В праздник Семик девицы приходят в рощу, отыскивают две плакучие березки, надевают на них венки из цветов, нагибают и связывают их ветви разноцветными лентами, платками и полотенцами в виде венка. Над венком кладут траву-кукушку или рукодельное чучело птицы, а по сторонам привешивают кресты.

Две девицы, желающие покумиться, должны обойти вокруг этих берез — одна навстречу другой, потом трижды поцеловаться сквозь венок и сквозь венок же передать друг дружке желтое крашеное яйцо.

Хоровод поет:

Ты, кукушка ряба,
Ты кому же кума?
Покумимся, кумушки,
Покумимся, голубушки!

Названые кумушки обмениваются крестами и кольцами, а "кукушку" разделяют на три части и хранят у себя на память о кумовстве. Затем следует пиршество, где главное блюдо — яичница.

Те, которые покумились в Семик, ходят на Троицын день развивать венки или бросать их в воду, при этом поют:

Раскумимся, кумушки!
Раскумимся, голубушки!
Да йо, йо —
Семик да и Троица!

Сучок от дерева, на котором куковала кукушка, обладает магическими свойствами. Его носят как оберег от всяческих несчастий. Охотникам он дает удачу на промысле. А женщины уверены, что если обвести кукушечьим сучком по краю крынки, в которую сливают молоко, то в ней всегда будет отстаиваться толстый слой сметаны.

Корень растения кукушкины слезки привораживает любовь. Его отваром поят новобрачных, по нему гадают, кто у них родится — мальчик или девочка.

В поверьях других народов кукушке также принадлежит почетное место. У древних индусов она была посвящена Индре, у германцев — Тору, у греков в образе этой птицы появлялся Зевс.


Кукер Русские легенды и предания Купало (Иван Купала)